Чудный день! — @дневники: асоциальная сеть

четверг, 09 декабря 2010

22:22

Мириам Петросян "Дом в котором"

Что весь мир тебе - твоё озорство... (с)

Я сама не своя от книг о подростках, точнее о тех, кому от 9 до 17. О тех, кто уже в меньшей степени принадлежит родителям и в большей - социуму. Мне нравится смаковать все эти подвижки формирования систем, маленьких группировок, групп, общин. "Повелитель мух" для меня библия этого жанра. А "Дом в котором" не меньше чем новое евангелие. Интернат/школа/больница для детей-инвалидов. Весьма обособленная организация. Закрытая и наполненная мирами, порожденными детской фантазией. Да, я иногда читаю сквозь слезы, но мне там хорошо, ибо понятно. И эти подвижки для объединений и разделений, уважения и ненависти, желаний побыть одному и почувствовать кого-то рядом, желание уйти и страх уйти. Я окунаюсь в Дом утром перед работой и вечером после работы. Я им дышу. Я настолько ей верю, этой Мириам, что я их уже люблю.
Такая книга не могла получить букера, но не могла не быть претендентом. Она слишком пронзительная и больная.
Пока не встретила никакой чернухи. Только чистая идея в эрзаце жизни. Хотя, это и есть жизнь для них. То что другой нет, не их вина, а беда. Потому живут так как могут. Создают миры. Используя пример предшественников.

-Гляньте, у малявок раскол, - сказал старшеклассник кабан.
-Подрастают, - пренебрежительно отметил Хромой. - Становятся таким же дерьмом, как мы.

Из любой маленькой малявочки, будь она здорова или больна, широка или узка, высока или низка вырастет кто-то взрослый. И создаст следующие миры. А будет у него для этого море ненависти и желчи или достаток любви, это уже вопрос к тем кто находился рядом во время роста.

И, наверное, детей не должно быть больше чем полноценных взрослых. Но это идеал. Так не может быть.

URL

20:29

Что весь мир тебе - твоё озорство... (с)

09.12.2010 в 17:14

Пишет З. ГорынычЪ:

URL записи

URL

19:47

смысл жизни опять

Что весь мир тебе - твоё озорство... (с)

Спросила вчера у милого в приступе философского обострения: «Зачем ты, Сашка, живешь на свете? Зачем небо коптишь? Поделись ка»
Отвечает
1.чтобы мыть посуду (да, это было первым в списке).
2.встречать тебя после работы, идти в магазин и нести тяжелые пакеты.
3.Непонимающе осматриваться вокруг, когда ты громко на весь магазин (или другое общественное место) говоришь «Зае*ись», топаешь ногой и уходишь в неизвестном направлении.
4.Также непонимающе осматриваться и покрываться красной краской, когда ты громко в общественном транспорте говоришь мне «Мужчина, отстаньте от меня. Да я вас не знаю. Отвалите уже. Помогите!!!»
5.Сдавать и забирать из ремонта твои сумки и обувь.
6.Носить новые сапожки (Это мы ему сапоги купили в выхи. Нравятся они ему очень).

Я так понимаю, что пп. с 1 по 5-ый - это наболевшее.... Критика, так сказать... Наболело, значит. Лана. Буду думать над своим лексиконом и поведением в общественных местах.

URL

вторник, 07 декабря 2010

23:34

Что весь мир тебе - твоё озорство... (с)

07.12.2010 в 13:47

Пишет Лия Васильева:

Жить надо сегодня. Не у всех есть завтра.
Не могу не процитировать правила жизни Веры Миллионщиковой, главного врача Первого московского хосписа.

Слова сильных, взрослых людей если не заставляют напрямую задуматься, то как минимум останавливают тебя на какое-то время. Смерть так или иначе меняет нас, она меня всё. Люди, контактирующие с ней каждый день, другие, они не похожи на нас, рядовых обывателей.

Декабрьский Esquire сейчас живет у меня на столе. Прочив интервью В.Миллионщиковой, зашла на сайт журнала, чтобы процитировать его оттуда, а не перебирать и выяснила, что в печатную версию не вошла часть. Хорошо, что есть интернет, что не может ни радовать.

Что такое хоспис: работа нянечки.

В моей биографии есть красивая вещь: я начинала с акушерства, а закончила хосписом. И мне это нравится. Я сама, когда этот факт осознала, подумала: «Ни хрена себе!»

Беременная женщина — это Венера Милосская. И этот остренький животик, и пятна на лице, и глаза телячьи — мне так они нравятся. У наших больных тоже красивые лица — одухотворенные.

Жизнь — это путь к смерти.

Смерть — это всегда страшно. Я до смерти боюсь смерти. Смерть — это таинство, которое осознают все — с самого рождения. Даже ребенок, заходя туда, где лежит покойник, сначала может закричать: «Мама! Мама!», но как увидит мертвого — замолкает. И дело не в том, что он вдруг увидел лица взрослых. Дело в том, что он понимает: таинство должно происходить в тишине.

Не надо активно вмешиваться в процесс умирания — ты уже ничего не исправишь. Но надо быть рядом, взять за руку, соприкоснуться, посочувствовать. Думать о том, что тебе нужно приготовить щи, ты точно не будешь. Вокруг разлита важность момента — кто-то уходит, а ты сопровождаешь его. Говорить необязательно, можно просто тихо сопеть. Главное, чтобы человек чувствовал, что он не один. Потому что одному, говорят, очень страшно. Но наверняка я не могу сказать — не умирала.

Жить надо сегодня. Не у всех есть завтра.

Как человек жил, так он и умирает. Когда я только начинала, нас вызвали на Комсомольский проспект, в роскошный генеральский дом. Сказали, что в одной из квартир умирает женщина. «Вот только дочь у нее алкоголичка». Приходим. Роскошная квартира, большая прихожая, ванная. А прямо напротив двери — комната, и в ней сидит женщина тридцати двух лет. Дверь соседней комнаты закрыта и приперта сумкой. А в сумке — килограммов десять картошки. Мы слышим: «Пришли? Там она!» Отодвигаем картошку, открываем дверь, а там, поперек кровати,лежит абсолютно голая окоченевшая старуха со спущенными на пол ногами — на клеенке, без простыни. Окоченение — минимум сутки. Первое желание было — задушить эту девку, дочь ее. Мы хлопнули дверью, шли и пинали по дороге все урны, хотели даже разбить окно. А потом я сказала: «Ребята, а что мы знаем о ее жизни? Почему она пьет? Может, мать у нее чудовищем была?» Ведь как ты живешь, так ты и умираешь.

Трудно, когда умирают дети. Но привыкаешь и к этому, потому что профессия постоянно напоминает тебе: умирают все.

Живи каждый день, как последний: со всей красотой, полнотой и горем. Даже если хочется поспать, а у тебя много дел, не откладывай на завтра ничего — пусть даже это покупка сумочки или звонок соседке. Надо делать то, от чего покой выльется на твою душу.

Отслеживаю судьбы детей НКВДшников, с которыми училась. Боже, какие страшные судьбы! Кто-то спился, кто-то умер, а кто-то — родил лилипута. Грех родителей просто так не отмолить, без платы — нельзя, и если старшим платить не пришлось, по счетам заплатят потомки.

Я очень рационально трачу свои силы и время. Моя дочь Машка, когда была маленькая, говорила моей подруге: «Марина, не расстраивайся, что мама тебе не звонит. Вот когда будешь умирать, она обязательно к тебе придет».

У меня пожилые друзья, и мы часто говорим о болезнях: как пописал, как покакал. С этого начинается разговор. С возрастом говорить о смерти и болезнях становится нормой. Но с молодыми я не говорю на эту тему и ненавижу, когда во время застолья говорят о хосписе. У людей и так много негатива, хватит с них.

Классический джаз — это очень много для меня. Я даже сказала своим: «Когда умру, пусть на похоронах звучат Дюк Эллингтон и Элла Фицджеральд». А никаких других музык и речей мне не надо.

У меня нет завещания — зачем? Если я умру первая, мой муж все получит. Если он умрет первым, я все получу — и вот тогда уже напишу завещание. Кто первый умрет, того и тапки.

Пять лет назад я заболела саркоидозом и только тогда поняла, что болезнь близкого делает с его родственниками.

Рак — интересная болезнь. Без изъянов. Во время этой болезни вы можете сделать многое. Раньше я думала: хорошо бы уйти быстро, без боли. Но посудите сами: допустим, я поссорилась с дочкой, вышла на улицу и — авария. Как будто я должна быть счастлива. Но что будет с моей дочкой? Как она будет жить? Когда есть такая болезнь, как онкология — многолетняя, многомесячная, и все родственники больного об этом знают, — жизнь человека сразу меняется. Появляются возможности: повиниться, попрощаться, доцеловать. В такой болезни есть свое достоинство — время. А в мгновенной смерти времени нет, а значит, и нет возможности что-то исправить.

Я считаю, что нашему поколению повезло: мы, наконец, можем покаяться за грехи своих родителей. Я — родственница генерала Краснова по маминой линии. Мама и ее родные жили очень трудно. Деда забрали в 1922-м, но не расстреляли. Он умер в Луганской тюрьме, потому что от него отказалась его старшая дочь — Лиза. Когда дед узнал об этом, он объявил голодовку и умер. Мама рассказала мне об этом только в 1976-м году. Всю жизнь она прожила с ужасом в душе. Да, от отца отреклась не она, но разве это не наш семейный грех? А тетя Лиза, кстати, была чудесная женщина, и в то время она просто не могла поступить иначе.

День победы застал нас в Вильнюсе, где мы жили с 1944 года. Но я его совершенно не помню. Зато помню, как мама кормила пленных немцев. Папа мой, Василий Семенович, был начальником на железной дороге и имел право брать пленных немцев в качестве рабочей силы. Я помню, как в 1947 году они ремонтировали у нас на станции потолок. Мама варила им домашнюю лапшу, а они целовали ей руки. Для меня это был явный знак того, что мама — хорошая. А еще немцы сажали на нашей станции деревья — преимущественно ясени. Какие-то из них выросли с кривыми стволами, и до 1966 года, пока я не переехала в Москву, я ходила мимо этих деревьев и думала: «Вот немцы! Не могли ровно деревья посадить!»

Боже, какая я была дура в школе — активная, противная и омерзительная. Со стыдом вспоминаю, как хотела выгнать из комсомола двух девок — самых красивых. Рая Должникова и Людка Гражданская были рано созревшие девочки, подкрашивались, ходили на танцы, носили челки. А мне челку носить не разрешали. Помню, я устроила собрание, требуя исключить Раю и Люду из комсомола. Меня тогда никто не понял. Со мной случилась истерика, и я потеряла сознание. Но я не завидовала им. Просто я была — эталон, а они, как мне казалось, нет. Райка Должникова вообще форму с вырезом носила: чуть-чуть наклонится вперед — и сиськи видны.

По каким заповедям жить — коммунистическим, евангелическим или каким хотите еще — не важно. Главное — жить любя.

Однажды врач из женской колонии приехал к нам за вещами и лекарствами. А потом звонит мне с благодарностью: «Вера Васильевна, приезжайте к нам! У нас тут так хорошо!» — «Нет, — отвечаю, — лучше вы к нам, у нас тоже неплохо». Потрясающий, если вдуматься, разговор — главного врача хосписа и главного врача женской колонии.

Я не люблю обходы. Мне не нравится, когда больные благодарят нас за нашу работу — за то, что у них чистая постель, есть еда и лекарства. До какого унижения должен дойти человек, чтобы благодарить за то, что его помыли и перестелили кровать!

Никогда не ищите благодарности от того, кому что-то дали. Благодарность придет с другой стороны. Мое глубокое убеждение состоит в том, что добро должно идти куда-то, а приходить — отовсюду.

Я не святая. Просто делаю то, что мне нравится. А так, я очень плохой человек: злая и достаточно циничная. И я не кокетничаю. А святые тоже делали то, что им нравилось. Иначе невозможно.

У меня было три собаки, и все — дворняги. Мы — плохие хозяева: наши собаки были очень умными, но, старея, попадали под машины. Все три собаки так и погибли. Они были очень свободолюбивыми: с поводком ходить не хотели, а мы никогда не настаивали.

Я люблю собирать грибы и знаю, где гриб растет. У меня на них нюх, как у свиньи. Когда я иду за грибами, то точно знаю, что соберу 15-16 белых и пару подосиновиков. Другие грибы меня не интересуют. Я мужу своему говорю: «Видишь березку? Иди, и без шести белых не приходи». Он приходит с пятью, и тогда я возвращаюсь туда и нахожу еще один.

Я все время руковожу. Я очень люблю властвовать и очень авторитарна. Девчонки говорят: «Маме помогать — хуже нет». Я сижу в комнате и командую: «Так, это — в шкаф, это — в мойку». Иногда мне, конечно, хочется прикусить язык, но дочки говорят, что

Если я замолчу, то буду драться.

С чужими всегда проще быть доброй.

Меня на всех не хватает.

ссылка на источник: Esquire

URL записи

URL

22:08

Что весь мир тебе - твоё озорство... (с)

Удивительная страна Ебипет..... Все возможные и невозможные знакомые были именно в том или через два-три метра от того самого места где жрут людей акулы)) Всё-таки, чрезвычайно он мал, этот Ебипет :gigi:

Даже наша контролирующая несуразность из Московии была там с дочерью за сутки до часа Х.
Говорят, до сих пор с круглыми глазами ходит. Приедет через полторы недели к нам загоревший, отдохнувший, перепуганный. Всё...никаких бутеров А.В. не разрешим ему давать. Будем кормить корвалолом. Пусть успокаивается.

Вот юрист наш, кстати, первым предположил, что туры будут дешеветь и все русо туристо хлынут туда удвоенным потоком, плавать и в бассейнах мона.
А вот на самом деле страшно же. Мне теперь в любом море будет страшно. Ну, окромя Баренцева.
Как быть????? :weep:

URL

воскресенье, 05 декабря 2010

13:46

фетиш

Что весь мир тебе - твоё озорство... (с)

новая ~~моська~~ маска в моей малочисленной коллекции.

Не забыть - видела в детском магазине маску с красками. Классическая театральная маска на всё лицо абсолютно белая. Можно разукрасить самой. Не умею рисовать, поэтому вдвойне интереснее

URL

суббота, 04 декабря 2010